Пространство для маневра у российского бизнеса сужается. На Западе — санкции, внутри России пугают такие прецеденты, как арест главы инвестфонда Baring Vostok Майкла Калви. Смогут ли внутренние офшоры заменить зарубежные юрисдикции для налоговых кочевников и олигархов?
Пакет законопроектов о создании специальных административных районов (САР) — зон с льготными условиями для российских и иностранных инвесторов на территориях островов Русский и Октябрьский на Дальнем Востоке и в Калининградской области — был принят в августе 2018 года.
В САР можно перерегистрировать офшорные компании, созданные до конца 2017 года. В этом случае дивиденды, доходы от продажи акций или долей участия в российских или иностранных организациях, полученные международными холдинговыми компаниями, освобождаются от налога на прибыль. А дивиденды, которые публичная международная холдинговая компания выплатит иностранным лицам, облагаются налогом на прибыль по ставке 5%. Последняя льгота наталкивает на мысль, что спецзоны изобрели прежде всего для релокации публичных компаний опальных олигархов, попавших под санкции на Западе.
В последнее время российские власти предпринимают все больше усилий, чтобы сделать российские офшоры популярнее. В феврале президент Владимир Путин объявил, что налоговая амнистия будет продлена на год, в том числе для тех, кто перерегистрирует свой бизнес в специальных административных районах на острове Русский и Октябрьский. Пока на это решились только несколько компаний. Как же государству сделать внутренние офшоры более популярными, привлечь инвестиции и при этом, как ни парадоксально, повысить собираемость налогов?
Надежда на хайнетов
Один из вариантов — попытаться привлечь средства «налоговых кочевников», которые сменили налоговое резидентство на более привлекательные юрисдикции. Речь идет прежде всего о небольшой социальной группе из 3000 россиян, чье состояние превышает €50 млн. По нашим оценкам, две трети из них обзавелись разрешением на проживание в других странах или даже вторым гражданством, многие при этом сменили статус налогового резидента.
На практике это означает, что энергичные и талантливые предприниматели, которые должны быть главным двигателем экономики, обустраивают и развивают экосистему других стран. В наши дни человеческий капитал является одним из важных активов для развития экономики и страны в целом. При этом ужесточение требований по налоговому резидентству вряд ли принесет какой-либо положительный результат, а лишь вынудит предпринимателей и впредь сокращать связи с Россией.
Одной из причин для такой бизнес-иммиграции стали поправки в Налоговый кодекс, внесенные в 2015 году, в соответствии с которыми доходы контролируемых иностранных компаний (КИК) обложили налогом на прибыль. Повлияло также и присоединение России к системе автоматического обмена налоговой и финансовой информацией, что должно снизить риски неуплаты таких налогов.
Наконец, свой отпечаток наложила неблагоприятная геополитическая и внутренняя конъюнктура. Читая про такие дела, как арест главы инвестфонда Baring Vostok Майкла Калви, оставшиеся немногочисленные инвесторы начинают задумываться, как же им заходить в Россию.
Давление со всех сторон
Со своей стороны, предприниматели сталкиваются со все более растущим регуляторным давлением — как извне, так и внутри страны. До недавнего времени до 80% российского частного акционерного капитала держалось через офшорные компании — в основном через кипрские. Сейчас под воздействием санкций и из-за претензий ФНС эта доля начала снижаться, но пока слабо.
Налоговые органы, опираясь на более ограничительное толкование фактического получателя дохода, успешно доначисляют налоги на выплаченные дивиденды по льготной cтавке в 5% по договору об избежании двойного налогообложения с Кипром.
С другой стороны, сами офшоры, к примеру популярные среди россиян Британские Виргинские острова, недавно ввели требования по реальному присутствию (substance). Крупный бизнес вынудили создавать настоящие офисы на том же Кипре, что повысило его издержки. Кроме того, комплаенс-службы западных банков все чаще интересуются, были ли уплачены налоги на родине происхождения капитала.
Дальневосточный Кипр
В этой ситуации внутренние офшоры могли бы стать эффективным инструментом для привлечения инвестиций и сбора дополнительных налогов. Но для этого властям необходимо принять дополнительные меры. Прежде всего нужно предложить бизнесу более привлекательные налоговые условия.
Если, к примеру, сделать для внутренних офшоров ставку налога на прибыль 5% с прироста на капитал или ставку налога 2,5% с валового дохода, а льготную ставку налога на дивиденды в 5% распространить и на непубличные компании, то можно создать альтернативу тому же Кипру.
Вместо того, чтобы кормить целую армию офшорных провайдеров услуг, юристов, аудиторов и директоров, чье содержание нередко обходится в несколько процентов с оборота, легче будет заплатить налог по сравнимой ставке, тогда и бюджету будет хорошо, и предпринимателям проще. Особенно если правила игры будут стабильными и понятными.
Во избежание злоупотреблений новый режим можно распространить только на проекты инвестиций в реальный сектор экономики, сохранив минимальные требования по вложениям в те же 50 млн рублей.
Кроме того, необходимо убрать формальное требование о том, что во внутренних офшорах можно перерегистрировать только старые иностранные компании. Перерегистрировать существующую офшорную компанию в спецзоне, где местные проверяющие органы могут подвергнуть ее проверкам по предыдущим периодам деятельности, весьма сомнительное удовольствие. Поэтому нужно разрешить регистрировать в САР новые компании.
Другим элегантным решением может стать снижение ставки по налогу у источника при продаже акций для нерезидентов с 30% до 13%. Как мы видим, нерезиденты вынуждены строить многоэтажные конструкции из нескольких прослоек и тратить немалые средства на их содержание, а также платить некоторые налоги в нескольких юрисдикциях. Если у них будет выбор заплатить 13% с дохода, полученного от продажи актива в России, то они могут задуматься: стоит ли городить огород или просто завести актив на себя и потом заплатить 13%-ный налог с его продажи в России.
Тем более что есть уже позитивный пример — в конце ноября 2018 года льготы по сроку владения при продаже недвижимости были распространены и на нерезидентов, что должно стимулировать их инвестировать в российскую недвижимость. Таким образом, внутренние офшоры и уравнивание ставок налогов для нерезидентов и резидентов могут стань реальной заменой низконалоговым юрисдикциям, принести дополнительные налоги и повысить конкурентоспособность в глобальном соревновании за капиталы и человеческие ресурсы.
