Вынужденная пауза, заложниками которой стали музыканты во всем мире во время пандемии, оказалась на руку лидеру группы ONUKA Нате Жижченко. Артистка признается: концертный график последних лет был настолько сумасшедшим, что в конце 2019 года она чувствовала себя совершенно опустошенной. Карантин сослужил хорошую службу: артистка завершила работу над новым альбомом, который мы вот-вот услышим и в котором она обещает «не идти на компромиссы с собой», а еще – стала мамой.
Ната Жижченко с мужем Евгением Филатовым, сыном Сашей и Пифом
Мы с Натой встречаемся в салоне красоты Erteqoob, где она делает маникюр накануне съемок нового клипа. В слинге спокойно спит двухмесячный (на момент интервью) Саша, Ната пьет кофе. Чуть позже к нам присоединяется мастер, которая будет ухаживать за бровями Наты. Так на моих глазах артистка превращается в человека-оркестр: дает интервью, общается с мастерами и кормит из бутылочки Сашу, который то и дело просыпается и плачет. Я давно знаю Нату и видела ее в разных ситуациях. Однажды мы ездили на съемку в Чернобыль, где провели восемь часов на февральском ветру, а на обратной дороге машина сломалась и мы застряли в поле. Было холодно и страшно, но Ната, отработавшая целый день как модель, не сказала ни слова. Я еще тогда восхитилась ее стойкостью и выдержкой, поэтому «многорукость» и умение жить в режиме многозадачности, которые только окрепли у артистки с рождением ребенка, меня не удивляют. 35-летняя Ната говорит, что не собирается делить свою жизнь на семейную и профессиональную. Саша еще во время беременности побывал с мамой на гастролях в Штатах, Китае и Канаде, поэтому сейчас и подавно будет сопровождать ее – хоть на интервью для Vogue, хоть на съемки клипа, хоть во всемирном турне.
За каждым этапом твоего творчества стоит определенная идея. В первом альбоме вы презентовали вашу «фишку», синтез электроники и фолка, второй посвятили Чернобыльской катастрофе. О чем ты думаешь сейчас?
Получилось так, что карантин пошел мне на пользу. В конце прошлого года у меня было такое выгорание, что мне не нравился ни один материал – и не было никаких идей. И если бы не беременность и не пандемия, мы бы все равно взяли паузу, потому что, говоря откровенно, я уже ненавидела то, что делала. Мне казалось, что мы повторяемся, что я самозванец в музыке, что нужно что-то менять. Уже сейчас, на холодную голову, я понимаю, что эти ощущения провоцировала истощенность организма, потому что шесть лет беспрерывных гастролей – это сложно. Максимум, который мы себе могли позволить, был месяц отдыха зимой, а так нон-стоп: видео, релизы, концерты. Даже если мы неделю не играли где-то, то все равно были в режиме готовности – собрать аппаратуру и отправиться на гастроли. Мы дали около 300 концертов без перерыва. Кстати, сейчас, когда я отдохнула, то начала ностальгировать: попадаю на наши выступления на YouTube – это так круто было! А год назад я смотрела на все глазами очень уставшего человека, который выгорел и эмоционально, и физически.
А что говорили окружающие по поводу твоей депрессии и желания все бросить?
Во-первых, я только с Женей (саундпродюсер Евгений Филатов, автор проекта The Maneken и муж Наты — Прим.ред) могла это обсуждать. Во-вторых, поскольку он за 12 лет со мной прожил все стадии моих депрессий, он понимал, что происходит, и давал мне возможность отдохнуть. Ну и так получилось, что вынужденная пауза из-за пандемии мне помогла. Я подумала: «Ну вот, сейчас такое время, что ни у кого нет никаких концепций, успокойся».
В начале карантина меня переполняло такое детское ощущение, будто в школе отменили занятия и можно ничего не делать… Мы переехали за город, закрылись в своем мире. Я была рада, что никто не видит меня в депрессии, не обсуждает мою беременность, что я никому ничего не должна – ни релизов, ни интервью, ни съемок. И я где-то два месяца абсолютно ничего не делала. Я просто начала воспринимать все как есть, понимая, что в индустрии жесткий кризис, и это касается не только Украины, но и мира в целом. Вместе с тем все-таки мы переживаем исторический момент – и нам есть что осмыслить. Главное, чтобы мы поняли, что на то есть причины. И прислушались к себе.
Кстати, у нас с Женей во время карантина был наиболее романтический период за все 12 лет. Согласно мировой статистике, повсюду наблюдался всплеск домашнего насилия, в Китае пандемию сопровождала волна разводов, а мы удивительно наслаждались друг другом. Мы просто были дома, я готовила еду. Я очень люблю готовить, но ни разу за последние шесть лет не было времени заняться стряпней не спеша, с удовольствием, и я думала, что этот навык забыт. И вот на карантине я пеку какие-то безумные мандариново-шоколадные кексы (хотя мы с Женей этого не едим), мы угощаем друзей и соседей… И совсем удивительно: я думала, хоть бы один трек в этом году выпустить, а оказалось, что к осени мы успеем сделать целый альбом.
И теперь, раз уже есть готовый материал, мы можем с тобой поговорить об идее нового альбома. О чем он?
В нем не будет десятка колыбельных, нет. (Смеется.) Растворяться в материнстве и посвящать альбом сыну – точно не моя история. Это песни не о рождении новой жизни, а скорее о борьбе со своими страхами. О победе над стереотипами мышления, которые сидят в тебе годами и не дают стать счастливой. И только когда удается побороть их, ты обретаешь гармонию. Но альбом будет не только о личном. В нем есть трек, посвященный слепоте, например. Глобально будет выдержан баланс между социальными проблемами и личными историями. И этот альбом совершенно точно более электронный, более смелый в музыкальном смысле. Он не для попадания в хит-парады.
То есть в музыке ты возвращаешься к себе прежней, к Нате из группы TomatoJaws?
Я думала об этом… А еще о том, что в Украине совсем не представлена популярная электронная музыка. Раньше в мире была ниша, где были Prodigy, Underworld и Chemical Brothers. И это была популярная музыка, хоть и электронная. Мне, если честно, хочется попасть в такую нишу. У нас классно представлена андеграундная электронная музыка, есть техно, а поп-направления в электронной музыке совсем нет. Мне хочется развивать именно его, потому что это очень моя музыка, я ее фанат. Я артист рейва по своей сути. Поэтому в новом альбоме акцент на электронном звучании. Я понимаю, что он не принесет мне всенародной популярности, но это даже неплохо – я все-таки нишевый артист. Я больше не пойду с собой на компромиссы. Мы хотим выпустить материал, в котором не будет заигрываний с аудиторией и не будет конъюнктуры. Мне кажется, пандемия дает нам шанс сделать что-то очень честное…
Но народные инструменты в новом материале остаются? Ты без них – не ты.
Да, мне кажется, что так тонко, как мы умеем вести эту линию, это мало кому удается. Потому в новом альбоме я ставлю себе сверхзадачу еще более деликатно и мудрено обыграть фолк. Честно говоря, год назад у меня были мысли менять состав и концепт группы, а потом прошло время, я еще раз посмотрела наши live-выступления и подумала: у меня такие крутые музыканты, как можно от них отказываться?.. Многие люди всю жизнь ищут своих музыкантов и не могут собрать, а у меня такой сильный коллектив! У нас за шесть лет ни один музыкант не сменился – я считаю, это серьезное достижение. Да, в новом материале будет больше электроники, но тем не менее наша суть, синтез электроники и народной музыки останется – мы его придумали, сами взрастили, и я дорожу этим сейчас еще больше, чем раньше.
У меня в принципе не было желания родить ребенка. Я никогда этой темой не болела, но в то же время понимала: мне 35 лет, куда тянуть?
Давай поговорим о личном. В одном из интервью ты сказала, что решила для себя быть child free. Что побудило тебя принять такое решение? Перенаселение планеты?..
Перенаселение в том числе, да.Но главное, что у меня в принципе никогда не было желания родить ребенка. Я никогда этой темой не болела, но в то же время понимала, что мне 35 лет, куда тянуть? Все равно есть какие-то резервы организма, и нужно принимать решение: да или нет. Мы с Женей давно вместе, он хотел детей и иногда эту тему поднимал. А я ему говорила: “Ну тогда бросай курить”, и на этом вся его тяга к отцовству заканчивалась… (Смеется.)
У меня никогда не было эмпатии или симпатии к чужим детям. Честно, я в основном слышала вокруг, сколько с ними проблем, – и это не прибавляло желания задумываться о своих.
Кстати, об этом публично не принято говорить…
Ну, у меня был такой личный опыт общения со всеми знакомыми мамами: роды – это насилие над человеком, беременность – это тяжело. Я подумывала усыновить ребенка и с Женей не раз об этом говорила, но у него почему-то предубеждение, что должно быть двое своих, а потом можно усыновить. А я спрашивала его: “Зачем тебе рожать нового человека, если ты можешь уже взять того, кто брошен, и помочь ему?” У меня была такая концепция. Плюс, если честно, меня останавливало вот что: родив ребенка, ты получаешь в довесок огромную, просто космического масштаба тревогу, что с ним что-то случится. Она навсегда. И я не знала, что перевесит, если поставить на весы эту жуткую тревогу и счастье быть матерью.
А однажды мы были на дне рождения у папы, эта тема случайно всплыла, и я всем публично сказала, что не хочу детей. И мне вдруг стало так классно и легко, ты не представляешь – отпустило. Мама отнеслась спокойно, мол, значит, не всем дано. У меня родители очень понимающие. А через две недели после этого разговора я узнала, что беременна. Вот так расскажи богу о своих планах – и он над тобой посмеется. Моя история – она о том, как тебя шлифует судьба: все твои убеждения, привычки, взгляды… Лучшего инструмента для фрезеровки твоего эго, чем ребенок, нет. Он ставит тебя на ноги, встряхивает, возвращает к реальности и дает шанс лучше узнать себя.
Ты чувствуешь, что не принадлежишь себе? Удается заниматься творчеством, когда Саша не отвлекает?
Не принадлежишь себе – это мягко сказано. (Смеется.) Но мне повезло, что Саша спокойный и хорошо спит. Плюс у меня все хорошо с организацией времени, и это сейчас помогает. Я фанат графиков, а ребенок – возможность отшлифовать свое искусство тайм-менеджмента до небес. Он засыпает – и я могу работать, заниматься творчеством, существовать и жить, короче говоря. Я встаю в четыре утра и делаю свои дела до того, как он проснется. Я в принципе после рождения Саши воскресла – на последних месяцах я была совсем без сил, а сейчас у меня много энергии.
Но, знаешь, я счастлива, что я артистка – работа меня спасает. Теперь я понимаю, почему женщины, которые сидят дома с детьми, иногда сходят с ума. Когда у тебя, допустим, что-то случилось и ты напряжена, ты говоришь себе: утро вечера мудренее. Ложишься спать, а утром наступает новый день, который стирает все тревоги, ты как будто обнуляешь все негативное. Но когда у тебя маленький ребенок, ты не спишь полноценно восемь часов. Ты просыпаешься по пять раз за ночь – и так месяцами. И поэтому тебе кажется, что это один длинный день, день сурка, и если тебя заклинило на негативном моменте, он может затянуться надолго. Это невероятно сложно морально.
Если бы не карантин, когда ты была бы готова выйти на сцену после рождения Саши?
Первый лайв, который я подтвердила, был запланирован на 27 июня в Польше. То есть примерно спустя полтора месяца после родов. Я очень его ждала, но из-за пандемии все отменили.
Ну, полтора месяца после родов – звучит не слишком экстремально.
Это ты так думаешь, и я так думала, но мы неопытные. (Смеется.) А когда я заявляла об этом знакомым с детьми, мне все отвечали: “Ты что, сумасшедшая?..»
Ты соскучилась за лайвами?
Я соскучилась по публике, по музыке и по концертам, но точно не по переездам и гостиничным номерам. Когда ты проводишь полжизни в дороге – это тяжело. Ты выезжаешь ночью, чтобы приехать в город утром и успеть к саундчеку. Сначала ты приходишь в ужас от этих дорог и условий, потом адаптируешься. У нас был случай, когда водитель заснул и мы влетели в отбойник. Сейчас, конечно, я стала серьезнее относиться к своей безопасности.
Но чего мне действительно не хватает – этого удивительного ощущения себя на сцене. Оно делает меня целостной, без него я чахну. Это и разрядка, и заряд, и энергетический обмен одновременно. Ты после концерта живешь эмоциями еще долгое время. Я многое о себе узнала благодаря ребенку – в том числе и то, что я карьеристка. Сейчас хочу самой себе доказать, что это возможно – быть мамой и артисткой одновременно.
Текст: Дарья Слободяник
Фото: Даша Щастя
